Один человек работает в Уголовном розыске. А работа его заключается в поиске пропавших без вести. Профессиональное название пропавших без вести - "потеряшки".

И вот что он поведал. Про суровые ментовские будни.

В России в год пишется около 200 тыс. заявлений о пропавших без вести. Это сейчас, в мирное время. А находится каждый год около 100 тыс. человек. Т.е. именно находится (живыми и мертвыми), т.е. опознаются теми кто писал заявление о пропаже или сами "потеряшки" заявляют что они это они.
Вопрос: куда деваются остальные 100 тыс.?
Мент сразу предупредил, что говорить будет только о тех пропавших без вести, на которых есть заявление в милицию от родственников, коллег и т.д.
Сам статистику читал в интернете опубликованную, там другие цифры. Человек этот говорит: "Эта вся опубликованная статистика ложная, недостоверная и ничего не отражающая, которая нужна только чинарям в штабах".

Основные группы пропадающих без вести (которых не находят):

1. пропал внезапно без видимых причин
2. ушел на охоту, рыбалку, в турпоход и т.п.
3. поссорились с второй половиной и "ушел в ночь"
4. ушел из дома. Которые люди выпивающие, нездоровы психически, склонны к потере памяти, наркоманы и т.д. Как правило, под конец жизни (если их не находят) они попадают в итоге в крематорий как неустановленные.
5. убежал детдомовец
6. пропал, но есть основания считать что "замешан в чем-то нехорошем" (большие долги, член преступной группировки и т.д.)
7. пропал в зоне боевых действий или природных катастроф
8. бомжи

Из этих пунктов, примерно половина пропавших относится к первому пункту. Т.е. "Пропал внезапно без видимых причин". Т.е. это 50 тыс. в год людей пропадают внезапно, без видимых причин.
По остальными, вопрос почему они "не находятся" рассматривать не будем. Все понятно более или менее.
Теперь, как пропадают люди (что запомнилось в деталях) которые пропадают "внезапно без видимых оснований и причин".
Утром женщина (мать двоих детей) завела по дороге одного ребенка в детский сад, второго в школу и села в маршрутку. На работу не пришла. От остановки маршрутки до работы идти 5 минут и 100 метров. День ее нет, второй. Как сквозь землю провалилась. Мужа перетрясли всего, всех родственников, школьных и институтских ухажеров. По всем номерам которые через ее мобилу проходили отработали. Всю квартиру обшмонали - ноль. Просто взял человек и пропал. И концов никаких. Пассажиры в маршрутке ее помнят (примерно одни и те же каждый день ездят), вышла из Газели и пропала. Работала в мелким чиновником в районной администрации.

Или вот.

Жил мужик. Жена, ребенок. Все в шоколаде. Зарабатывает прилично. Машина у него Форд Мондео новый. Квартира в новом доме, купленная без ипотеки. Утром спустился на лифте в подземный паркинг, сел в свой Форд Мондео и поехал на работу. На работу не приехал. Его форд нашли на полпути к работе через несколько дней. Припаркованный у обочины. В машине никаких следов борьбы, никаких признаков насилия, разбоя и т.д.

Машина стояла заведенная (ключи и брелком сигналки в замке зажиганию, но уже кончался бензин). В машине ноутбук, мобильник подзаряжался от прикуривателя. Ни знака аварийной остановки, ни моргающих поворотников. Машина исправная. Все кусты, гаражи, подвалы в округе обшмонали с собаками. Ничего. Дорога в городе, оживленная.
Мужик не владелец бизнеса, просто менеджер средней руки. Большой доход (чтоб купить жилье и машину) имеют от сдачи в наем жилья (у жены три квартиры от родителей и бабушек осталось в наследство). Жена врач в военном госпитале. Пластиковые карточки специально не блокировали - по ним никаких движений не было и нет.

Или вот еще. Вообще страшилка.

Молодая мама пошла в молочную кухню за творогом, молоком. Ребенку чуть меньше годика. Обычно бегала на молочку, когда ребенок спит днем. Муж работает на дому - в компе рисует для журналов что-то.
Ушла на молочку и не вернулась. Кормит грудью, т.е. к дитю привязана. До молочки ехать на трамвае несколько остановок, но до нее так и не доехала. Куда делась - уже год ищут.

Или вот. Детектив прям.

Ехали две семьи на двух машинах в отпуск. День в пути. Остановились на ночлег на окраине городе в придорожном отеле. Взяли себе два номера. Утром просыпаются, а одного мужика нет. Его жена и дети спали (весь день в пути - утомление большое) и ничего не слышали. Дежурный администратор (девочка 20 лет) ничего не видела (призналась что спала периодически, дремала в подсобке. Дверь в отель не запирается на ночь). Видеокамеры наблюдения только за стоянкой смотрят (там он не появлялся). Машина на месте, сотовый телефон, деньги, паспорт и документы на машину остались в номере (в куртке). Ушел из номера обутый, без куртки. Скорее всего выходил покурить ночью(сигарет не нашли ни в номере, ни в машине).
Все обыскали, все окрестности. Никто ничего не видел.

Еще. Про офисного работника.

Парень работал программистом в конторе. Работал несколько лет. Жил с девушкой гражданским браком. Купил в кредит машину. Снимал жилье. Ушел на обед и больше его никто не видел. Уехал на машине обедать (обычно ездил домой). И не вернулся. Дома он побывал (девушка с которой он жил, сказала что посуда стала грязной когда она вечером пришла с работы и еда съедена). Машину так и не нашли. Человек был жизнерадостный, веселый. Неконфликтный. Долгов (кроме кредита за машину) не было. Самый обычный молодой человек. Телефон "вне зоны доступа" стал через час после обеденного перерыва (начальник звонил узнать почему тот задержался на обеде).

Пропал сотрудники милиции, капитан. Ладно бы пропал, если бы с работы возвращался, с дежурства, с усиления - предположить можно еще что купил бутылку пива, с кем-то встретился и т.д.. Но ведь нет! Утром сел в электричку и поехал на службу, до которой так и не доехал. На ушах все стоят, все связи отработали, всех абсолютно трясут - никто не знает что и как. На всех промежуточных станциях всех торгашей, кассиров опросили. Как сквозь землю провалился. По службе характеризуется положительно, если благодарности, командировки на кавказ и т.п.

Таких историй - тысячи и десятки тысяч по всей стране.
Куда же деваются люди которых не могут найти?
Это предположения, которые в некоторых случаях нахождения людей, живых или мертвых, подтверждались:

* убийства (труп зарыт, сожжен, утоплен, расчленен и т.д.)
* похищение в рабство
* воруют на органы
* удержание или насильственный вывоз для занятий проституцией
* сбивает машина, потеря сознания. И тому подобные случаи. Т.е. нелепые случайности.

Опер со стажем почти 17 лет. Пришел в милицию в середине 90-х. Статистика что тогда, что сейчас одинакова. По стране он не знает какая была раньше, но по его отделу (обслуживают территорию с населением 500 тыс. человек) всегда одинаковая была. Примерно одно и то же в течение 20 лет. В силу специфики своей работы, в иногда командировки ездит по стране - на местах опера тоже говорят, что всегда примерно одинаковое количество было. А вот в "совке" такого количества не было...
Говорит, что уже готов в инопланетян верить почти на полном серьезе :)) Потому что пропадают люди, которые не должны пропасть, нет никаких предпосылок для этого. И обстоятельства такие, что человеку некуда пропасть.

И таких в стране каждый год около 50 тысяч случаев. 50 тысяч человек значит. И мужчин и женщин. И детей и стариков. Разных национальностей. Разных "социальных статусов" и уровней дохода.
Понимаю, что эти 50 тысяч человек это очень малая доля по сравнению с убылью населения нашей страны на 1 млн. человек в год. Но это тоже люди. Люди, которых потеряли родные и близкие и не знают что с ними.

Я решил прогулять школу и пойти поглядеть на новинки кинематографа. К моему великому разочарованию магазин, в котором они продавались, оказался закрыт. Я, с тоской на сердце, побрел вдоль мостовой. Я заметил киоск, которого никогда прежде в этом районе не видел. Я постучал в окошко киоска в ожидании ответа, но ответа не последовало, тогда я постучал еще раз. С обратной стороны раздался грубый мужской голос: «Тебе чего?». «Я бы хотел купить у вас кассету»- ответил я. «Какую кассету?»- в его грубом голосе я расслышал нотку сарказма». Издеваешься что ли?»- подумал я. Лица его я не видел, но почему-то в тот момент мне представился образ толстого, прыщавого и неуклюжего болвана. Я хотел было уйти, но любопытство взяло верх над разумом. «Вот у вас на полке 7 кассет в ряд стоят.» – я хотел побыстрее закончить данный диалог. «25 рублей.»- уже без смеха произнёс голос. Я молча протянул руку с деньгами в окошко, и какого же было мое удивление когда все 7 кассет оказались у меня в руках. Я с довольным видом направился домой. Тогда я даже не догадывался за что в тот злополучный день я отдал 25 рублей…
По пути домой я размышлял о том, что же может быть на этих кассетах : «Какой нибудь дешевый трешак, с негром в главной роли, либо какой-нибудь фильм, провалившийся в прокате, а может быть домашнее порно?.. Хм.. О чем это я?». Спустя 10 минут я стоял на пороге своей квартиры с пакетом полным кассет. Заскочив в коридор, я снял кроссовки и пулей влетел в комнату где стоял видеомагнитофон. Вывалив кассеты на пол, я стал просматривать содержимое упаковок. Оказалось, что все кассеты были пронумерованы и назывались «День 1, День 2 и т.д.». Все, кроме последней кассеты. На ней не было никаких записей. Я взял кассету с названием «День 1″ и вставил в магнитофон.
Кассета #1. Я включил телевизор и стал смотреть за происходящим. На экране появилась простая школьная тетрадь формата в 12листов. На тетради четким почерком было написано имя ученика – Во******* Алексей, класс – 8 «б» и школа №3**. Далее тетрадь с экрана пропала и появилась запись съемки любительской камерой. Сперва был показан город, в котором ведется съемка, окрестности города и т.п. Город я не узнал. На пленке была зима, на улице стоял вечер. Часов 5-6 на вскидку. Камера совершала характерные движения вверх и вниз, как обычно бывает, когда человек снимает при ходьбе. Вдруг, она свернула куда-то в кусты и остановилась. Создавалось впечатление, что теперь съемка ведется в парке. Камера сконцентрировала свое внимание на детской площадке, на которой играло несколько детей школьного возраста. Дети потихоньку расходились, а камера не сводила с них глаз. До тех пор пока с площадки не ушел последний ребенок. Я хотел было вырубить эту муть, но тут камера пришла в движение. Она начала следовать за последним ребенком по пятам. И с каждым шагом камера приближалась все ближе и ближе. Вот она уже у него за спиной, видно мужскую руку тянущуюся к детской спине.. Внезапно запись прервалась. Следующий кадр поверг меня в ужас. Я хотел выключить запись, сжечь кассеты, забыть о том, что я видел. Но я не сделал этого. На следующем кадре был тот же ребенок, его я узнал по куртке, лежащий в снегу с перерезанным горлом.. На этом запись не заканчивается.. Следующий кадр показывает все того же ребенка, но теперь он уже сидит за столом и делает уроки! Он улыбается в камеру, машет рукой, затем встаёт и радостный подходит к камере. Его глаза сияют от счастья. Запись прервалась в очередной раз. Далее камера снова показывает ребёнка сидящего за другим столом, совсем в другом месте, но теперь он не делает уроки. Он мёртв. Из горла сочится кровь, а его окоченевшее лицо устремлено в камеру. За кадром слышен грубый мужской голос: «Вот что бывает с теми, кто подолгу гуляет в парке и не слушает своих родителей. Передай привет своему папе, который по пьянке отдал мне запись с тобой в главной роли.» На этом первая кассета заканчивается.
О Боже, как же это ужасно, меня вырвало… Я хотел верить в то, что это монтаж, постановка, да что угодно, но только не правда! Первая мысль, которая пришла мне в голову – это обратиться в милицию. Они должны найти эту сволочь, они должны… И тут я вспомнил до боли знакомый голос на пленке. Я вставил кассету снова, перемотал вконец, прослушал еще раз. Точно. Это голос из киоска-трейлера. Меня охватил панический страх.. О БОГ МОЙ!.. Я не знал, что мне делать. Я боялся за свою жизнь. Ведь если на пленке правда, то я подписал себе смертный приговор.. «25 рублей.»- да именно столько теперь стоит моя жизнь. Думай, думай! Показать это кому-либо? А стоит ли? А вдруг тот человек, которому я покажу проболтается? Тогда мне конец. Возможно сволочь уже наблюдает за мной. Он ведь видел мое лицо.. Черт, черт, ЧЕРТ!! Я решил не предпринимать ничего. Кассеты я спрятал дома в надежном месте, там, где я обычно прятал сигареты.
Остаток дня прошел хуже некуда. Я боялся каждого шороха, наблюдал за тем, что творится за окном, сигареты улетали одна за другой, а когда постучали в дверь, то я чуть было не сошел с ума. Но к счастью, за дверью был не маньяк с тесаком, а мой друг Андрюха. Он зашел узнать, как у меня дела и почему я не пришел сегодня в школу. Как это не прискорбно, мне пришлось соврать. Я сказал ему, что приболел и пару дней побуду дома. Мы немного побеседовали с ним, мне полегчало. Но тут Андрюха ушел и мне снова стало не по себе. Сегодня понедельник, а родители приедут только через неделю и от этого мне становилось еще хуже. Стемнело.
Я лежал в кровати и безуспешно пытался уснуть, когда раздался стук в дверь. «Нет не может быть! Он не может знать где я живу! Так. Без паники. Я дома, а значит, я в безопасности. По крайней мере на данный момент. Нужно просто не обращать внимания на..» И снова стук. И еще, и еще… Мои нервы не могли выдержать этого натиска, я вскочил с кровати и направился к двери. «Кто там?»- спросил я. «Привет, это я, мы ведь хотели погулять вечером..»- ответил женский голос. Меня как подменили. Я почувствовал небывалое облегчение. С этими бестолковыми раздумьями про маньяка психа я совсем забыл про то, что обещал Насте погулять в понедельник. Я мельком взглянул на часы, пол одиннадцатого. Я открыл дверь. «Привет Настен, прости, что так долго не открывал, я приболел просто.. Давай лучше у меня посидим.»-говорю я. Ответ последовал незамедлительно : «Ну хорошо.»
Настя вошла в квартиру. Мы прошли в кухню, я поставил чайник. Мы стали беседовать. К слову Настя – очень хорошая подруга, но ужасная сплетница и все попытки к ней подкатить обрубает на корню, ссылаясь на более высокие чувства, чем симпатия. Любовь и все такое фигаро. В общем попили мы с ней чайку и я, чтобы Настя осталась у меня подольше (я совсем не хотел оставаться один), предложил посмотреть какой-нибудь фильм. Она к моему счастью, согласилась. Так же она не забыла упомянуть о том, что я обещал купить новую кассету. Я что-то промямлил в ответ, в итоге все закончилось благополучно. Мы долго думали какой бы фильм посмотреть. Настя настаивала на «Зловещих Мертвецах», а я хотел посмотреть «Счастливчик Гилмор». В итоге решили посмотреть фильм «Маска» с Джимом Керри в главной роли. По ходу фильма я пытался помацать Настёнку, за что получил пару раз по рукам. Ну почему она такая упрямая? Спустя полтора часа фильм кончился. Я предложил посмотреть ещё что-нибудь, но Настя ссылаясь на поздний час стала собираться. Действительно было 2часа ночи. В такое время я не мог отпустить её одну. Я стал собираться вместе с ней. Сперва она была против, но потом согласилась. Выходя из дома, я забыл пачку сигарет, но возвращаться не стал.
Настя жила в другом конце города. Но так как город у нас небольшой, то 30 минут ходьбы и вот мы уже стоим у её подъезда. Мы попрощались, я чмокнул её в щечку, она улыбнулась и пошла домой. Я быстрым шагом направился домой, дико захотел закурить. Вот черт. Ускорил шаг, о кассете старался не думать, но этого оказалось мало. Ибо в нескольких кварталах от моего дома я замер. Впереди, метрах в 30, под фонарем стоял человек. И это в 3 часа ночи в нашем захолустном городишке. Я собрался с мыслями и направился прямиком к фонарю. «Закурить не найдётся?»- голос не был похож на голос с плёнки. Мне полегчало. «Сам вот ищу.»- ответил я и направился дальше, а человек так и продолжил стоять под фонарём. Заскочив домой, я принял душ и лёг спать. Мне снился мальчик с плёнки, он плакал и умолял не убивать его, удар ножом..

Я проснулся. Состояние похмельно-депрессивное. Время – 6 утра. Я проспал всего два с половиной часа. Неудивительно, что мне так хреново. Ну раз так, значит схожу сегодня в школу. Мысли о пленке отпали сами собой, мой рассудок отказывался принять то , что я видел на экране, за правду. Я позавтракал и направился на первый урок. День в школе прошел паршиво, я получил двойку по химии, да уж, родителей это не обрадует. Я медленно брёл домой, рассматривая витрины магазинов. Мне приглянулась доска для скейтборда, давно о такой мечтал. Добравшись до дома я вошел в подъезд и проверил наш почтовый ящик. Письмо. От кого? На конверте не указано абсолютно ничего. Странно.. Я поднялся на свой этаж, вошел в квартиру, швырнул ранец и зашел в свою комнату. Открыл конверт и стал читать вслух:
«Здраствуй Владислав, как тебе мой фильм? Ты уже посмотрел первую кассету? Если да, то не тяни резину, вставляй вторую и наслаждайся зрелищем. Но предупреждаю – никому не слова.» Ком подступил к горлу, я перечитал письмо еще раз. Я не верил своим глазам! «Как? Когда? Ну конечно же! Я вспомнил вчерашний день, человека возле фонаря. Но это здесь причем?» Мысли штурмовали мою голову, висок пульсировал, руки тряслись от страха. Похоже выбора у меня нет.
Кассета #2. Я достал из своего тайника пакет с кассетами, нашел нужную и вставил в магнитофон. На экране показалась привычная школьная тетрадь в 12 школьных листов, все тот же почерк, что и на первой тетради. Имя ученика – Ру******** Анна, 11″г» школа №5*. В объективе камеры снова показаны окрестности города, не могу сказать точно тот же это город или нет, но постройки были другими. На улице весна, раннее утро, дети cпешат в школу. Камера направляется в сторону курилки (это обычно место не столь отдаленное от школы, но скрытое от учительских глаз, чаще всего располагается за гаражами, или за углом школы). Камера замерла в кустах за гаражом. Спустя пару минут в кадр попадает симпатичная стройная девушка, лет 17 на вид, блондинка. Она достаёт сигарету и закуривает. Как только девушка поворачивается спиной, камера приходит в движение. Девушка замечает странный шум за спиной, оборачивается, пытается позвать на помощь, но уже слишком поздно. Запись прерывается. Следующий кадр. Девушка сидит привязанная к стулу, за столом рядом с мертвым мальчиком. Тело мальчика разложилось и стало похоже на иссохшую мумию. Девушка дышит. Глаза замотаны, рот заклеен скотчем. В кадре появляется мужчина. На лицо одета маска. Он достаточно атлетичного телосложения, одет в военную форму. Он срывает скотч и задаёт вопрос : «Ты девственница?». Девушка молчит. Тогда мужчина развязывает девушке глаза. Девушка истерично кричит, тогда мужчина срывает с нее всю одежду. То что было дальше не поддается никакому объяснению. Он повторяет вопрос: «Ты девственница?» Девушка молчит, она напугана до ужаса. Мужчина без лишних слов берёт дрель вставляет в удлинитель неподалеку от стола, и подходит к девушке. Истошный крик: «Прошу вас не надо!» - и через секунду дрель уже наматывала её промежность на сверло. Девушка сперва закричала, а потом забилась в конвульсиях. Он продолжал сверлить до тех пор пока она не перестала двигаться. Затем он сказал : «Девушки бросайте курить, подумайте о своих детях.» На этом запись закончилась.
Не знаю сколько времени прошло прежде чем ко мне вернулась возможность двигаться. Я закурил. Меня уже не удивляла его жестокость. Я смирился со всем тем, что происходит на экране. Я не знаю… Как же я устал смотреть на эти зверства. Чего он добивается? Каждый день мне приходилось просматривать по одной кассете в день. Таковы были его условия. Теперь я понимаю смысл названий «День 1″, «День 2″ будь они неладны. Сегодня пришло время кассеты под названием «День 6″. Я размышляю над тем, чем он удивит на этот раз. Итак, что же там может быть? Хм, перерезанное горло было, дрель и киска было, молоток и зубы тоже, таак, топор и руки – вот это было зрелище «не воруйте ребята», пила и ноги скучновато, парень быстро откинулся. Может сегодня будет кувалда и яйца? Ахахах… Я схожу с ума. Я закурил. Сегодня должны прийти друзья, посмотреть фильм, но я скажу, что видак сгорел. И мы просто пойдём погуляем, а вечером я посмотрю 6-ую кассету.
В 7 часов вечера пришли друзья, Андрюха, Настя и еще пара человек. В общем я сказал, что видак сгорел. Сперва на меня накинулись с упрёками, но потом вроде все утихло и мы пошли гулять. Мы побродили по городу, зашли в кафешку, попили пивка и уже собирались уходить из кафехи, как Андрюха подозвал меня к себе : «Влад, подойди на пару слов, нужно поговорить». Я подошёл. «Влад, что с тобой? Ты как сам не свой? Что-то случилось?» – спросил настороженно Андрюха. «Да нет, все нормально, просто не выспался, да с Настей никак не получается замутить..» – ответил я. «Не верю. Давай выкладывай всё как есть.» – уже настойчиво сказал Андрей. Я не знал, что ответить, сказать правду сейчас и выставить себя дураком? В конечном итоге я сказал : «Приходи завтра вечером, часов в 6, я тебе всё расскажу и покажу.» – ответил я. «Окей.»- ответил Андрюха. Мы покинули кафе, и направились по домам я как всегда проводил Настю и направился домой. И снова различные мысли атаковали мою голову. Я брёл как в тумане. Я не понимал иду ли я домой либо нарезаю круги, пока резкая боль в области ступни не вернула меня к реальности. Я поднял ступню и обнаружил, что я распорол на своих кроссах подошву, а вместе с ней и часть пятки. Я вприпрыжку добрался до дома. На автомате достал письмо из ящика, зашел домой, обработал рану, прочитал письмо, в котором что-то говорилось о финишной прямой. Я выкинул письмо и вставил 6-ую кассету. Глянул на часы – пол двенадцатого.
Кассета #6. Очередная тетрадь. Имя ученика – Ак***** Анатолий 9″А» школа №2**. Ак***** Анатолий?! О нет.. Я его знаю! Это парень, который бесследно исчез полгода тому назад. Бог мой… Этого не может быть… Он жил в соседнем городе. Мы вместе играли за один хоккейный клуб. Не может быть.. Не может.. На плёнке я вижу очертания знакомого города, мне знакомы эти улицы, я уже бывал здесь. На улице стоит осень. Разгар дня. Камера снимает наш спорткомплекс прямо из кустов напротив входа. Из него выходят ученики хоккейной секции. Последними выходим мы, с Толиком. О Боже, о Боже! Нет Толя, не надо!!! Мы прощаемся у входа и расходимся в разные стороны. Мельком я замечаю свой взгляд на объективе камеры. Я кажется заметил его! Но я поворачиваюсь и ухожу, а камера начинает следить за Толей. В этот раз мне действительно страшно, ведь в объективе камеры находится мой друг! Он настиг Толю в заброшенном переулке, куда Толя отошел справить нужду. Я не хочу говорить о том, что это мразь сделала с Толей. Для того, чтобы уснуть мне пришлось выпить 200 граммов водки. Я не верю, что это происходит со мной… 

Я посмотрел все кассеты. 7-ую и последнюю сегодня с утра. Она пустая. Сегодня вечером должен прийти Андрей, я ему всё покажу и мы вместе что-нибудь придумаем. А пока я пойду прогуляюсь. Я побродил по городу, зашел к Насте, пообщались. Вдоволь нагулявшись, я вернулся домой, по привычке я проверил почтовый ящик… От ужаса у меня подкосились ноги. Вместо привычного письма в ящике лежала кассета. Как она туда попала я понятия не имел. На кассете была надпись «День 7″. Я вставил кассету и обомлел от ужаса. Тетради не было. Вместо неё во весь экран была моя фотография из паспорта. Я сглотнул подступивший к горлу ком. Показываются улицы нашего города. Следующий кадр — Я идущий, в обнимку с Настей, далее я, сидящий в баре, и наконец я выходящий из подъезда своего дома на сегодняшнюю прогулку. От страха я собрал все кассеты в кучу и сжег прямо на кухне. Остатки я покрошил и смыл в унитаз. Дневник спрячу здесь, где хранил кассеты и курево. Под деревянный пол, который я разобрал специально для этих целей. Cтук в дверь, наверное это Андрей. Теперь мы что-нибудь придумаем...

Мои родители уехали на море.
-Ура, наконец-то я остался один! - думал я, но очень сильно ошибался, обрадовавшись этому..

Наступило первое утро (а наступило оно, когда я встал в половине первого дня), приготовил себе яичницу и, улыбаясь, начал наслаждаться первому дню одиночества и свободы.
Друзей у меня было немного, но был один, который мне как брат, его звали Джордж.

Уже второй час я ждал друга и, наконец, услышав стук в дверь, пошел и открыл, но за ней никого не было. Вдруг, я почувствовал какую-то дрожь по своему телу, приподнял удивлённо бровь и закрыл дверь, вернулся в комнату и прилёг, думая о произошедшем.  Минут через 15, в дверь вновь постучали, на этот раз это был Джордж.

-Слушай, это ты, что ли, постучал минут 15 назад? - спросил я у вошедшего друга.

-Да нет, ты чего Вайлд? Я только что в подъезд вбежал, наверное соседские мальчики подшутили, как-будто мы с тобой так не делали. - улыбнувшись, ответил Джордж.

- Да, наверное, -я немного успокоился - ладно, давай за комп сядем. Я новую игру скачал, вообще крутая!  Графика офигенная. - решив сменить тему, мы отправились в комнату.

Посидели за компьютером  два часа с половиной, нам немного надоело и мы встали, вышли на балкон и начали курить пачку сигарет, которую, видимо, мой отец забыл взять с собой. Вдруг, в коридоре что-то грохнулось, создавая сильный шум, я и Джордж быстро зашли в дом и посмотрели: "Что же это могло быть?". К нашему удивлению, всё лежало на своих местах: на полу ничего не было, кроме следов от моей грязной обуви.

Стемнело и Джордж пошел домой. Он прощался и вышел, забыв свою кепку, и я решил пойти и отдать ему её. Когда я спустился, моего друга на горизонте уже не было, вошел в копрус и начал подниматься, я жил на 6-ом этаже.

На 5-ом, я услышал что кто-то сильными ударами стучится в мою дверь, но к моему удивлению этот звук исходил изнутри, а не снаружи. Ничего не думая, сразу забежал в дом, там никого не было, у меня увеличились глаза и я офигел.

Через час после всего этого, я всё же решил поспать. Ночь прошла, день начался хорошо и всё было просто отлично. Позавтракав,  я решил спустится в магазин и купить себе мороженое, немного погуляв, поднялся на свой этаж и зашел в квартиру. Вдруг, слышу что из кухни мне кричит мама: "Сынок, помой руки и иди ко мне, я должна с тобой поговорить."

Я очень сильно удивился, потому что мои родители должный были приехать только через 5 дней, подумал: "Может быть, я что то натворил и поэтому они решили приехать?", мысли мои нарушил телефонный звонок, это была мама...

-Сынок ну как ты там, всё хорошо? - немного обеспокоенный голос звучал в трубке.

-Мама, вы где сейчас находитесь?! - взволновано проговорил я, не отвечая на её вопрос.

-Как где, мы отдыхаем сейчас с твоим отцом у себя в номере.

-Хорошо Мама... Я потом перезвоню, я тебя люблю, очень люблю. -  повесил трубку не дожидаясь ответа.

Я взял биту которая лежала у шкафа в коридоре и большой крест, зашел в кухню, вдруг всё окутал мрак и я увидел красные глаза, сверкающие в темноте. Глаза наполненные яростью и ненавистью, Их мне не забыть никогда, я был просто парализован, а потом и вовсе потерял сознание.

Очнулся в больнице, врач сказал,  что я потерял много крови, но ран у меня не было, была только одна очень маленькая дырочка в коже, из которой, скорее всего, и начала капать кровь.

Когда приехали родители, я попросил их пригласить священника и освятить дом. Во время освящения дрожали стулья и книги на наших старых полках, но священник не смотря на это всё продолжил ритуал.

После этого дня, такого больше не повторялось.

Источник: http://kripipasta.com/story/1970-odin-doma-ili-net.html

Эту историю рассказал мне мой друг, утверждая то, что это правда. Я ему, конечно же, не поверил, но потом в этом убедился лично, теперь  каждый день думаю, что за мной могут прийти, но с каждым днем волнения всё меньше и меньше.

***

Был один парень, его звали Фрэнк, - начал мой друг -  он обожал технику и очень хорошо понимал всё в ней. Парень был из не богатой семьи, но собрав деньги, он решил купить себе ноутбук. Накопив, приобрел ноутбук фирмы ''HP'' и был без ума от счастья, но перед ним было одно препятствие, у него не было интернета: ни кабельного, ни сети Wi-Fi. Он решил испытать удачу и попробовал зайти в интернет с Wi-Fi соседа, который сам ему и устанавливал. К сожалению, у него не вышло.

Тогда, он решил, не обращая внимания на имена, взломать одну из точек доступа, ему это удалось. После он посмотрел на название сети и прочитал ''666'', а пароль к этой сети был - ''nezaxodisyda''. Конечно же, он не обратил на это внимания и зашел. Эта сеть была доступна по всей его квартире, и всегда на 100% ежедневно. Самое странное было то, что подключившись к этой сети, Фрэнк не мог зайти ни на один сайт, кроме www.google.com. Можно было вводить всё что угодно, но при начале поиска на экран выводилось сообщение о том, что устройство не подключено к сети.

Парень решил посмотреть, будут или нет отображаться хотя бы фотографии, и введя в поисковик  ''Фотографии'', начал поиск, а там вместо фотографий была всего одна иконка разбитого изображения. Фрэнк решил исправить сеть, но что бы он ни делал, ему это не удалось, в конце концов он бросил всё это дело, так как была уже ночь, он лёг спать.

Утром, проснувшись, парень заметил, что ноутбук не перешел на Сонный Режим и был открыт браузер. Фрэнк сел на стул и увидел в строке поиска число дьявола - ''666''. Почему-то, он решил начать на ''Enter'', как то ни странно, открылся белый сайт с надписью большого черного шрифта "666 - ТЕПЕРЬ ЭТО ТВОЙ АД".

Фрэнк, испугавшись, выключил компьютер и вышел на улицу покурить. Покурив и подумав, он набрался смелости, зашел в дом и опять включил ноутбук. При включении, не появился даже экран "Добро пожаловать", вместо этого сразу открылся браузер, который был опять на этом сайте и без всякого домена. Фрэнк посмотрел структуру сайта (у каждого сайта есть структура (Скрипт), даже если в нем написана хоть одна буква): у него этого не нашлось. Парень был просто в шоке, либо он встретился с супер-гениальным хакером, либо это и правда сверхъестественное.

Спустя некоторе время, его позвал друг на улицу, он согласился, желая поделиться новостью и попытаться забыть этот кошмар. Вернулся домой только ночью, но вместе с другом, он рассказал ему об "адском WI-FI" и попросил посмотреть на это (его друг тоже хорошо знал компьютер и даже работал в технологическом сервисе). Они попытались отсоединиться от сети и зайти в другую, но это сделать не удалось. Ноутбук просто не открывал сеть подключений, а вместо надписи "Программа не отвечает", было написано "666". Фрэнк положил руку на лоб и просто застыл, а его друг Майк был просто в шоке, не веря собственным глазам.

Через несколько дней по местному каналу, радио и в газетах, передали:

"В 66 корпусе, в квартире номер 13, повесились двое молодых парней,  глаза которых были черные, будто в их глазные яблоки залили смолой. Причин самоубийства, по словам знакомых, у молодыхлюдей не было, единственной подозрительной вещью был ноутбук, который был разбит и разделен на две части."

История закончилась, на улице был вечер, я не поверил в эту историю и пошел к этому дому. Подошел к нужной квартире, вытащил свой смартфон и начал искать сети Wi-Fi, их было очень много, но сети"666" не нашел. К моему удивлению, в двери была дыра, я засунул туда руку с телефоном и опять начал поиск, высунув руку я увидел что мой телефон определил сеть с надписью 666...
Автор: Mystical

Редактор: Maria
Хорошая история! | Плохая история

Источник: http://kripipasta.com/story/1909-wi-fi-iz-preispodnii.html

Ночью заиграла музыка.

Очень знакомая, печальная и слишком неуместная в два часа ночи, когда все уже спят.

Come to me,
Feel with me,
See with me:
This world has changed...

Чёрт! Я села на постели, стала оглядываться. Мелодия доносилась со столика, на котором лежал мой сотовый телефон. Точно. Это плеер включился вдруг сам собой, и заиграл «Diary Of Dreams – Colorblind». Он всегда почему-то играет это первой мелодией, даже если выбрано случайное проигрывание.

Передёрнув плечами, я включила ночник, осторожно подошла к столику, взяла телефон. Задумчиво покрутила в руке. На ночь я его всегда выключаю, а он почему-то включился и заиграл. Чертовщина какая-то, которую проще списать на свою рассеянность.

Выключив телефон и свет, я легла спать. Но тревожность не давала мне даже задремать. Я лежала и прислушивалась к темноте и шорохам в ней. Темнота действительно шептала голосами сквозь телефонные помехи.

Я вскочила. Меня затрясло от страха.

Где-то и правда говорил телефон. Только уже не сотовый, а городской.

Я протянула руку к трубке, приложила к уху. Там кто-то весело смеялся, разговаривал женским голосом, будто бы делился со мной сокровенным. По голосу я узнала Таню, мою кузину.

— Представляешь — не налезла! Видимо, голова у меня слишком большая.

Таня на той стороне жизнерадостно засмеялась, а потом обречённо произнесла:

— Так и осталась на лбу. Некрасиво, а что поделать.

В ужасе я нажала на отбой, кинула трубку на базу. Завернулась в одеяло, зажмурилась, страх подкатил к горлу комком. Спать не хотелось, но глаза слипались помимо моей воли...

Меня разбудил громкий стук в дверь. Так стучать могла только соседка, жившая напротив. Я кинула взгляд на часы. Четыре утра. Чего ей надо в такую рань?

Соседка угрюмо смотрела на меня исподлобья.

— Привет. У тебя нет соли? Я тут надумала суп варить, хватилась, а соли нет.

— Я не занимаю соль, — на автомате выпалила я. — Говорят, плохая примета.

— Не знала, что ты такая суеверная, ну извини, — буркнула соседка, повернулась и исчезла в темноте квартиры напротив, хлопнула дверью.

Не то чтобы я суеверная, просто идея занимать соль рано утром показалась мне странной, особенно после ночной телефонной эпопеи.

День прошёл спокойно. Вернулась из командировки мама, и я, наконец-то, была не одна в этой квартире.

Возвращаясь с работы, я думала о том, что одиночество действительно сводит с ума, пора бы найти того, кто грел постель и отпугивал призраков. Я усмехнулась своей мысли.

— Привет! — соседка, приходившая утром за солью, помахала рукой. Остановилась явно с намерением поболтать. И я не удержалась от вопроса:

— Привет. Ты чего это рано утром супы варишь?

Она удивленно посмотрела на меня.

— Рано утром? Ты шутишь? Ты же знаешь, какая я соня. Мой, наверное, был бы счастлив, если бы я подносила ему кофе в постель по утрам.

— Погоди... А за солью разве не ты утром сегодня приходила?

Соседка натянуто улыбнулась, и, кажется, отступила от меня подальше:

— Тебе приснилось. Ни к кому я не приходила, тем более за солью. Это ж плохая примета — соль занимать.

На том беседа закончилась, неловко, будто нить оборвали, да неудачно — порезались.

Может, это и впрямь был сон. Знаете, бывают такие сны-рекурсии, когда из одного кошмара просыпаешься в другой. Было бы здорово, если бы это был такой сон.

Мама тихо возилась на кухне, готовя еду на следующий день. Я читала книгу у себя в комнате. Всё было спокойно, уютно, расслаблено. Время близилось к полуночи, но я знала: пока мама не приготовит, что хотела, не успокоится.

В замке кто-то провернул ключ. Я вздрогнула. У нас сейчас все дома, и все ключи у нас. Кто бы это мог быть?

Дверь открылась, и в коридор вошла... мама. Буднично стряхнула с зонта дождевую воду.

— Привет, Аня, — кивнула она мне, стала разуваться.

Я вскрикнула:

— Ты же только что была на кухне! — и тут же другое. — И какого тебя носит по улице ночью?

Настало время удивиться маме:

— Ночью? Аня, проснись, уже день на дворе.

В панике я бросилась к окну. На улице было темно и пасмурно, но точно не ночь.

Мне хотелось кричать.

Я не хочу сойти с ума. Это сон. Всё сон. Так и есть.

Я повернулась к маме.

— Ты меня беспокоишь, — сказала она. — Ты часом не заболела?

Я заболела, да. Сошла с ума. Слышу и вижу то, чего никак не может быть. Мне хотелось выть, плакать, кричать. Я ничего не понимала. Что происходит, чёрт возьми?

В квартире было тихо. Я оглянулась.

— Мама? Где ты?

Пустота. Тишина. Только тиканье часов. Никого нет, кроме меня. С воем я опустилась на пол, зажала голову руками. Не помню, сколько я так просидела в беспамятстве, но когда вновь посмотрела в окно — было уже темно. И часы в зале пробили полночь. От этого привычного с детства звука, никогда меня не пугавшего, а только успокаивавшего, прошла дрожь по спине.

Безумие оживает в темноте.

Я заметалась по квартире, не зная, что делать. Песня «Diary of Dreams» навязчиво крутилась в голове.

Подойди ко мне,
Почувствуй со мной,
Посмотри со мной:
Этот мир изменился.

Да, этот мир изменился. И я боюсь, что проснусь однажды в палате, и узнаю, что безумие — это не сон.

Как кто-то говорил: человек смертен, но самое страшное, что смертен он внезапно. Вот что я вам скажу: самое страшное, это когда человек внезапно сойдёт с ума и даже не поймёт, что сошёл с ума. И что тому было причиной...

Я решила не паниковать. Если вся эта фигня происходит во тьме, то лучше включить свет. Дошло до Штирлица, ага.

И хоть раз можно побеспокоить друга среди ночи, на то он и друг. Я набрала знакомый номер.

— Алло? — заспанный недовольный голос. Мол, кого там черти несут среди ночи?

Я выдохнула. Если друг меня не узнает, пора самой сдаваться добрым врачам.

— Это я... Прости, что так поздно, но у меня тут кое-что случилось.

— Что случилось? — в голосе появилось беспокойство. — Давай рассказывай, не тяни.

Узнал! Я, захлёбываясь словами, рассказала всё, что случилось за это время. Друг внимательно выслушал, потом спросил:

— А что у тебя сейчас за окном?

— Ночь.

— Посмотри ещё раз.

Я подошла к окну, отодвинула шторку, вгляделась во тьму. Нет... Это была не ночная тьма. Это была мгла, серая непроглядная мгла, необычной структуры. Будто составленная из мелких квадратиков.

Честно обо всём рассказала другу.

— У меня за окном тоже туман... Знаешь, ложись-ка ты спать, дорогая. Утро вечера мудренее.

— Но что это такое? Что? Я спятила?

Он едва вздохнул в трубку.

— Ты всё равно не поверишь в мою версию.

— Скажи!

— Думаю, ты каким-то образом попадаешь в мир, который чуть отличается от нашего. В одном мире — мама готовит на кухне, в другом — приходит домой с прогулки. Утро и ночь, ночь и утро меняются местами. Ты случайно переходишь из одного мира в другой.

— А телефоны? А мгла?

— Я не знаю, правда... Давай я лучше к тебе приеду.

— В такой туман? Нет, спасибо.

Хоть я и боялась, но навязываться не хотела. Только не хватало ещё человека погубить, мы и не представляем, что происходит на самом деле.

Я последовала совету и завалилась спать, не выключая свет. Свет да расточит тьму! Нервное напряжение было слишком велико, так что я сразу отрубилась.

Проснулась ясным днём от запаха кофе, доносившегося с кухни. Мама гремела посудой на кухне. Отчего-то я была уверена — это она. Сон развеял туман и безумие, а на душе стало спокойнее.

На кухне действительно суетилась мама. Она печально взглянула на меня.

— Знаешь, сегодня ночью умерла Таня. Нелепо, как-то странно умерла. Её нашли с верёвкой, обвязанной вокруг головы, будто она хотела повеситься. — Мама помолчала. — Или её хотели повесить, но не получилось. Она просто умерла от разрыва сердца. Может, это был страх...

«Так и осталась на лбу. Некрасиво, а что поделать».

Я тихо застонала и сползла по стене.

— Аня, что с тобой? Аня?

Господи, верни меня обратно в мой мир, где все живы.

И где нет тьмы безумия.

Автор: Malum Universum

Водитель автобуса затормозил, подъезжая к остановке. Женя устало поднялась с места и пристроилась у задней двери, держась за поручень. В открытую форточку ворвался холодный ветерок. Не весна, а сплошное недоразумение.

Сквозь забрызганные стекла был виден квартал: однотипные восьмиэтажки, такие же серые и угрюмые, как нынешний апрель. За свои двадцать два года, Женя так и не привыкла к этому ландшафту, хуже того - он раздражал ее всё сильнее. А в последние дни ей просто не хотелось возвращаться домой.

Ей было страшно.

Путь, который она проделывала в двух направлениях – утром и вечером – лежал через две детские площадки, мимо расселенного дома - "коробки", вдоль безобразно разросшихся кустов. По утрам еще ничего – Женя не успевала проснуться настолько, чтобы на нее подействовала гнетущая атмосфера. И то... казалось, что ночующий во дворах кошмар медленно расползается с первыми лучами рассвета, оставляя не видимые глазом, но осязаемые «шестым чувством» следы. А вот вечером... вечером было попросту жутко. Что-то приближалось к домам издалека.

Кошмар возвращался к ночи.

Автобус уже уехал, а Женя всё не решалась войти в квартал. Комкая в ладони магнитную карточку «на одну поездку», она думала о том, что карточка сейчас напоминает лицо Сергея Павлишина, когда он приезжает с работы. Человек он неплохой, но бизнес – не его стихия. Ему бы сидеть в проектном бюро с чертежами, а не крутиться по двенадцать часов в сутки, как белка в колесе: налоговая, сан.инспекция, клиенты, сотрудники, «крыша»... Вот что бывает, если жертвуешь собой во благо семьи. Вернее, во благо двоих детей – с женой Павлишин развёлся несколько лет назад. Открыл фирму, выворачивается наизнанку, зато у детей всё есть, даже няня, которая целый день крутится вокруг них не хуже, чем Павлишин со своим бизнесом.

Если ты закончила школу с отличием, но не поступила в институт, потому что места там раскуплены заранее, и заработать на жизнь можно только присматривая за чужими детьми (всё лучше, чем торговать на рынке), что ты будешь делать? Писать жалобы в министерство образования, мэру и президенту заодно? Правильно. Будешь присматривать за детьми. Когда по характеру ты флегматичная реалистка – твоя психика при этом особо не пострадает.

Почему же весь ее флегматичный реализм мигом улетучивается, стоит только сойти вечером с автобуса на шоссе Петля?

Женя торопливо шла к дому, безуспешно пытаясь определить природу своего страха. Она точно не боялась местных алкашей и хулиганов. Местных она почти всех знала с детства, а после Юрочки и Танечки Павлишиных они были просто пай-мальчиками. Нет, здесь что-то другое... Неясное и необъяснимое, но от этого не менее зловещее.

Как же сегодня холодно на улице.

В маленькой квартире закипающий чайник побулькивает по-особенному уютно.
Женя переоделась в теплый халат и уже предвкушала чашку горячего чая. Она не могла согреться с того момента, как в форточку автобуса задуло сквозняком. По телевизору шла очередная серия «мыльной оперы» - в качестве фона сойдет.

В дверь позвонили, а затем, словно сомневаясь в эффективности звонка, застучали кулаком. Вздрогнув, Женя подошла к двери и заглянула в глазок.
На лестничной площадке виднелась Ксюха Коваленко из соседней квартиры.

- Женя, Женюсик, киса-а-а-а! – позвала Ксюха. При этом она приблизилась вплотную к глазку со своей стороны. Стекло сразу же запотело. Ксюха всегда так делала – почему-то ей казалось, что, если говорить в глазок, будет лучше слышно. – Женьк, ну открой, ну дело до тебя есть.

Женя приоткрыла дверь.

- Привет, Ксень. Чего хотела? - тихо спросила девушка через порог

- Котёнок, одолжи старой больной женщине стольник на лекарство, будь умничкой!

С этой просьбой Коваленко являлась к Жене регулярно, раз в три-четыре дня. Под «лекарством» подразумевалось, как правило, пиво – других лекарств Ксюха не признавала, разве когда ее принудительно выводили из запоев. Когда Женя еще училась в десятом классе, Ксюха приехала в Москву из Мариуполя и устроилась на работу в ресторан – петь блатные песни. Потом ее выгнали за пьянство и Ксюха пела теперь в квартире, доводя до белого каления всех жильцов. Источником ее доходов служили бесчисленные мужчины, которых она по очереди селила у себя на неделю-полторы. Мужики попадались разные – кто покупал выпивку с закуской, кто подкидывал Ксюхе денег на шмотки, а один сделал просто космически дорогой подарок – установил ей на кухне электрическую плиту. Правда, Женя, в отличие от подавляющего большинства, проституткой Ксюху не считала – мужской пол был ее страстью, второй по счету (на первом месте – алкоголь).

Видя, что Женя колеблется, Ксюха усилила нажим:

- Ну, Женюсечка, ну ладно тебе, ну я отдам – ты ж знаешь!

Женя знала. Не отдаст. Доказано опытом и неоднократно.

Экс-певичка дышала таким перегаром, что Женя сама чуть не захмелела. Отделаться тут можно только одним беспроигрышным способом – стольником. Достав из сумочки кошелек, Женя молча вручила Коваленко «пособие».

- От спасибочки! – Ксюха схватила купюру и быстро сунула ее в карман. – Добрая ты девочка, Женька, шоб у тебя всё было и тебе за это ничего не было! Всё, Ксеня пошла за лекарствами... - Ксюха пошатнулась и уперлась о стену.

- Ага, выпей и за моё здоровье тоже.

- Женюси-и-и-и-к, - с укоризной протянула Ксюха, сложив губки бантиком. – О, слушай, хотела спросить...

- Тысячу взаймы не дам, - быстро сказала Женя.

- Да не, я не про то... Женьк, а у тебя чё – мальчик появился? Да такой понтовый еще, как зовут хоть?

- Что за мальчик? – Женя нахмурилась.С «мальчиком» она в последний раз встречалась года полтора назад – не до них.

- Ну, эт-та-а, от остановки с тобой шел. Ну, не с тобой, а сзади чуть. Но за тобой. Я еще подумала – опаньки, Женька с ухажером поругалась...

- Ксень, глюки у тебя очередные! Нету у меня никаких ухажеров.

- Да как нету, он во дворе до сих пор торчит. Тебя, небось, дожидается... Ну ладно, лапуська, пока-пока!

Женя поспешно захлопнула дверь и повернула ключ в замке. Выключив чайник, подошла к окну, отдернула занавеску и выглянула вниз.

Во дворе, прислонившись к гаражу-«ракушке», стоял незнакомый мужчина. Скрестив на груди мускулистые руки, он бесстрастно смотрел прямо перед собой. Одет он был как-то очень уж по-летнему: широкие клетчатые брюки и кроссовки дополняла рубашка с коротким рукавом. Черты лица скрадывала тень, отбрасываемая козырьком надвинутой на лоб серой кепки.

Женя пожала плечами. Она была уверена, что этот человек не шел вместе с ней от остановки. По дороге она несколько раз оборачивалась и никого сзади не видела. Ксюха просто заметила чужого мужика, а всё остальное придумала. Она вообще из тех людей, которые, узнав о наступлении конца света, посвятят этой новости минуту-другую, а потом вернутся к самому актуальному, при этом безбожно фантазируя: кто, когда, с кем и в какой позе.

Луч заходящего солнца скользнул по затененному лицу незнакомца, и его глаза блеснули мраморно-белым. Тихо вскрикнув, девушка попятилась от окна.

***

...Самый первый страшный сон Женя увидела, когда ей было пять лет. Ей снилось, что она выходит в узкий коридор их квартиры, а в другом его конце – всего-то в четырех шагах! – виднеется фигура в белой простыне. Сначала Женя думает, что это кто-то из родителей решил ее попугать, но по контурам простыни вдруг понимает – она наброшена на безголовое тело. В следующий миг Женю захлестнула волна холодного ужаса – она находится ОДНА дома, и кроме нее здесь только труп без головы в наброшенной на плечи простыне. Девочка проснулась с криком.

Проснулись и родители, и бабушка. Женя плакала навзрыд; мама гладила ее и утешала, говорила, что никакой фигуры в белой простыне не было, но Женя не сомневалась – она БЫЛА, она спряталась на кухне. Лишь когда отец прошелся по квартире, включая везде свет, девочка немного успокоилась.

- Мамочка, но если ее не было, почему она мне приснилась? – всхлипывая, спросила Женя.

- Понимаешь, милая, сны – это всего лишь сны. То, что ты видишь во сне – это не по-настоящему. На самом деле этого нет. Ты просто устала за день, вот тебе и мерещится всякая бяка-страшняка. А мы ее прогоним! - ласковая улыбка играла на лице матери

- Уже прогнали, - подтвердил отец. И только бабушка, сурово поджав губы, изрекла:

- Если видишь страшный сон, это значит – где-то рядом происходит что-то страшное.

От этих слов Женя снова расплакалась.

- Зачем ты такое говоришь ребенку?! – воскликнула мама, прижимая девочку к себе

- Она должна знать, - отрезала бабушка. – Пусть она не думает, что сны – не по-настоящему. Пусть поймет это, пока маленькая – потом поздно будет.

Родители тогда здорово ругались на бабушку, но та была непреклонна. Правда, девочка так и не поняла «это» - впрочем, даже став старше, она не всегда понимала, о чем говорит бабушка. Но на следующий день, из разговоров родителей, она узнала, что ночью, примерно в то самое время, когда она увидела свой кошмар, неподалеку от дома их сосед – сильно пьяный – пересекая железнодорожную насыпь, попал под электричку. Безголовый труп упал по одну сторону насыпи, а голову долго искали в репейнике с другой стороны (соседи перешептывались, что ее так и не нашли).

*******

...Женя готовила ужин для своих подопечных, пытаясь при этом следить за резвящимися вовсю Танечкой и Юрочкой – аттракцион, против которого ее истрепанные нервы возражали чуть ли не в голос. Когда через полчаса появился Павлишин-старший, Женя уже изнемогала от их «невинных» шалостей.

- Как у вас тут сегодня, Евгения? – спросил Сергей.

- Да нормально вроде... Танюха что-то с утра закапризничала, есть не хотела. Но обедала с аппетитом.

- Вот и славно, - судя по всему, мыслями Сергей был еще в офисе. – Ужин вы сделали? Я покормлю их сам. Можете двигать домой, а завтра будет денежка. Я вам, наверное, тысячи две накину, а то совсем вы с нами замучались...

- Да ладно, - вздохнула девушка. – Подумаешь... Хотя, нет, две тысячи – это хорошо. Это приятно. Накидывайте, я не против.

- В июне я их на юга повезу, - сообщил Сергей, стягивая с себя пиджак, - отдохнете пару неделек. А к осени у меня вакансия может появиться... черт, придется тогда вам на замену кого-то искать.

- Ну, до осени еще далеко, - обнадежила его Женя. – Ладно, спокойной ночи. Поеду домой.

- Езжайте. Что-то вы бледная какая сегодня. Не болеете?

- Спала плохо, - пробормотала Женя. – Таня, Юрик! Пока-пока! Ведите себя хорошо.

- А мы всегда себя хорошо ведем с папой, - отозвалась маленькая вредина Танюха.

От станции метро до Жениной остановки автобус едет почти полчаса, а если не повезёт с пробками – то и все сорок минут. Но, по мере удаления от метро, светофоров всё меньше, а дорога всё свободнее. Пассажиров обычно по пальцам пересчитать можно – будто маршрут проходит через такую глушь, где никто и не живет. Одно хорошо – сидячих мест сколько угодно.

Поставив на колени сумочку, девушка смотрела в окно и пыталась считать повороты, но вскоре мысли ее сами собой вернулись к бабушке.

...После того случая, родители старались не оставлять Женю с бабушкой одну. Но чем больше старались, тем хуже это у них получалось. Как по закону подлости, оба не вылезали из авралов на работе, и девочка частенько проводила с бабушкой сутки напролет. Бабушку она здорово побаивалась, а мама и папа испытывали, видимо, похожие чувства – во всяком случае, они относились к суровой пожилой женщине довольно насторожено. Ради справедливости надо сказать, что, заполучая в свои руки внучку, бабушка была именно бабушкой – собирала Женю в детский садик, потом – в школу, ворчала, что надо застегиваться и «шею-то, шею шарфом обмотай!». Правда, за пятерки не хвалила, но и за двойки не ругала, лишь однажды обронила вскользь: «Кто не хочет учиться, тот живет недолго, а умирает страшно». Только через несколько лет Женя догадалась, что бабушка, должно быть, имела в виду кого-то из своих знакомых, но в тот момент, эта тяжелая фраза возымела магическое действие: к концу четверти Женя получала только «хорошо» и «отлично».

Строго говоря, она сумела привить Жене лучшие качества своего характера: уверенность в собственных силах и готовность справляться с проблемами. Но, спокойствие и собранность – не единственное, чем поделилась с ней бабушка.

Однажды, когда она уложила девочку спать, кто-то позвонил в дверь. Была уже ночь; родители за час до этого по очереди сообщили, что остаются на переработку. Услышав звонок, Женя вскочила с постели и бросилась открывать, надеясь, что всё-таки они вернулись. Но до двери добежать не успела: бабушка совершенно бесшумно догнала ее и положила ей руку на плечо. Поднесла палец к губам и сказала:

- Тихо.

Девочка застыла – глядя на бабушку, на ее сосредоточенное лицо, она вдруг поняла: что-то может случиться. Всё также бесшумно бабушка подошла к двери и прижалась к ней ухом. Звонок не повторился, потом послышались удаляющиеся шаги. Лишь тогда бабушка жестом велела внучке возвращаться в постель, а через пару минут зашла проверить, легла ли та спать.

- Бабуль, а кто это был? – дрожащим голосом спросила Женя.

- Кто бы это ни был, - сказала бабушка, - запомни раз и навсегда: нельзя открывать дверь тем, кто звонит ночью. Мать с отцом на дежурстве, и тебе это известно. Откроешь – а за дверью...

- Кто? – глаза внучки расширились от ужаса, она сразу пожалела, что задала этот вопрос.

- Мясорубщик, - коротко ответила бабушка. Секунду-другую она, видимо, решала, стоит ли посвящать внучку в подробности, но потом продолжила. – Он приходит по ночам к тем, кто готов открыть свою дверь чужому. Если его впускают, он съедает хозяев живьём. – Бабушка помолчала еще немного и добавила: - Делает так, чтобы они не могли двигаться, вырезает куски мяса и ест, - Женя уже тихо скулила, зарывшись под одеяло, но бабушка вдруг с несвойственной нежностью коснулась ее плеча. – Обещай мне, что никогда не откроешь дверь Мясорубщику.

- Никогда, бабушка, - ответила Женя, не высовываясь из-под одеяла. – Никогда, я тебе обещаю.

- Хорошо. А теперь спи.

На следующий день бабушка, не упоминая о ночном визите, потребовала, чтобы отец вызвал мастера – врезать в дверь глазок. Отец выполнил требование, не спрашивая объяснений, но вечером Женя услышала, как он перешептывается с мамой: «Забеспокоилась бабка-то... видать, кто-то ночью приходил»... «Да мало ли, кто тут ночью ходит»....

Но сейчас, задним числом, Женя понимала – ночное посещение было каким-то странным. Опольцево – район довольно маргинальный, в двери здесь ломятся часто: пьяные соседи, местная шпана, не знающая, куда приложить свои силы... Только в том-то всё и дело, что никто к ним в дверь не ломился. Один звонок... безмолвное ожидание... и звук удаляющихся шагов.

Кто же это был и зачем он пришел?

Девушка подозревала, что бабушке было известно, КТО и ЗАЧЕМ. Бабушка вообще знала что-то такое, чего не знали другие. Но она никогда не говорила об этом прямо, ограничивалась мрачными намеками и зловещими недомолвками. Она вовсе не была жестокой и не находила удовольствия в том, чтобы запугивать внучку, определив для нее лишь необходимый минимум... некой информации.

***

Женя так ушла в свои воспоминания, что перестала следить за дорогой. Встряхнув головой, она снова взглянула в окно; сбрасывая скорость, автобус катился вдоль длинного пригорка, возвышавшегося над дорогой. Зимой мальчишки, невзирая на запреты взрослых, катались здесь на санках, и дело не обходилось без двух-трех смертных случаев за сезон. До остановки оставалось метров триста, когда Женя заметила на обочине у подножья склона странно знакомую фигуру.

Фигура осталась далеко сзади, а Женя ощутила, как по коже пробежал озноб. Это был тот самый мужчина в кепке, которого она видела вчера в окно. Что он здесь, черт возьми, забыл? Может быть, он просто недавно переехал в одну из восьмиэтажек... допустим, снял квартиру? И теперь просто гуляет по окрестностям для вечернего моциона?

Возможно, но маловероятно. В таком случае Ксюха уже должна была знать, кто это такой и как его зовут. Нет. Что-то подсказывало Жене, что мужчина – не местный.

Соскочив с подножки, Девушка почти бегом бросилась в квартал. Добравшись до расселенного дома, она остановилась, переводя дыхание. В школе она получала пятерки по физкультуре, но после выпускных экзаменов не тренировалась – времени не хватало. Женя оглянулась – позади на дороге никого не было. Что и неудивительно – даже если мужчина в серой кепке идет сюда, их разделяет почти полкилометра. Уже спокойнее она двинулась дальше.

Идя через двор, она миновала стол, за которым компания работяг «забивала козла». На земле валялись пустые бутылки из-под дешевого пива. Один из игроков громко выругался матом; Женя вздрогнула от звука его голоса.

- Дьявол, совсем нервы никакие стали! - подумала она. Невольно ей вспомнилось, что, когда бабушка проходила мимо тусующихся с магнитофонами и выпивкой старшеклассников, громкие разговоры и дебильный хохот мигом смолкали, а взгляды опускались к асфальту.

Из подъезда, навстречу девушке, походкой подгулявшей примадонны выплыла Коваленко.

- Привет, - уныло кивнула ей Женя.

- Привет, Женькин! – Ксюха изловчилась и чмокнула ее в щеку, чего Женя органически не переваривала, и громким шепотом осведомилась – На пиво есть?

- Нет. - твёрдо ответила она

- Вот никогда у тебя нет на пиво, - возмутилась Ксюха. Вчерашняя субсидия, видимо, успела вылететь у нее из головы.

Задев Женю локтем, она направилась к ларьку. Стирая со щеки красную помаду, Женя вошла в подъезд и вызвала лифт. Неожиданно ей захотелось выкурить пару сигарет. Обычно Женя курила только под настроение, так вот сейчас настроение у нее было как раз то.

Потянув на себя подъездную дверь, девушка натолкнулась на порыв ледяного ветра, растрепавший ее волосы. Пытаясь привести челку в нормальное состояние, Женя, не глядя по сторонам, шагнула на улицу, но тут же остановилась, услышав рядом чьи-то голоса.
Это предупреждение, мелькнула у нее мысль. Вчера было то же самое. Холодный сквозняк в форточку автобуса – а потом появился этот человек. Даже не поворачивая головы, Женя уже заранее знала – неподалеку от нее стоит Ксюха Коваленко. За спиной Ксюхи того, с кем она разговаривает, не видно: Ксюха – барышня в теле. Но если пройти чуть вперед – Женя так и сделала – можно увидеть короткий рукав летней рубашки, клетчатую брючину и...
Вот и лицо. Оно снова в тени – наверное, мужчина специально надвигает так низко свою кепку. Ксюха не замечает Женю, а вот незнакомец слегка подается вбок, бросая взгляд над плечом Коваленко. Он понял, что за ним наблюдают. Глаза его жутко вспыхивают мраморно-белым.

- Господи, неужели она ЭТОГО не видит?! - подумала Женя, быстро отворачиваясь.

Она провела на улице еще целый час, выкурив вместо двух сигарет почти половину пачки. Когда она подходила к подъезду, Ксюхи и ее странного нового знакомого там не было. Но, выходя из лифта, Женя увидела, что дверь Ксюхиной квартиры чуть приоткрыта. Значит, Ксюха там – и, скорее всего, не одна. Видимо, они только что вошли – или, наоборот, собираются уходить. Женя юркнула к себе, всей душой не желая столкнуться лицом к лицу с незнакомцем в серой кепке. И только заперев замок и накинув цепочку, девушка поняла – он совсем рядом. За стенкой. И, не исключено, пробудет там всю следующую ночь. Если не дольше.

Потом Ксюхина дверь захлопнулась. Женя заглянула в глазок, но на площадке никого не оказалось. Она прислушалась, но и за стеной было тихо. А ведь обычно, когда Ксюха приводит «гостей», все базары можно слышать, даже заткнув уши. Если она сейчас дома вместе с этим мужиком... то они, похоже, вообще не разговаривают.

На следующий день, получив обещанную прибавку к жалованию (дети у Павлишина, конечно, те еще «цветочки жизни», но своё слово он держит железно), Женя решила отметить это событие скромным дружеским ужином: сама с собой.

Возле метро она заняла очередь в палатку и прикидывала, что бы ей такого взять к курице гриль... может, бутылочку вина и расслабиться, благо, повод есть? Ночь прошла спокойно, Ксюха, видать, прихватила своего кавалера и подалась в кафе «Снежок». Дети вели себя, как и всегда, паршиво, но они умеют и хуже. Женя уже выискивала глазами магазин с винным отделом, когда сзади ее окликнули:

- Женечка, это ты?

Девушка обернулась. Она не сразу узнала в немолодой женщине заведующую районной библиотекой, побившей в последние годы все рекорды непосещаемости. Раньше бабушка частенько заходила туда вместе с Женей, и, пока внучка копошилась у высоких стеллажей, о чем-то негромко разговаривала с этой... Элеонорой Викторовной. Надо думать, они были подругами, хотя Элеонора лет на двадцать моложе. Нет, скорее, знакомыми.

- Это я, - кивнула Женя. – Здравствуйте, Элеонора Викторовна.

- Как у тебя дела?

- Да вроде пока ничего. У вас как?

- Так, по-старому. Сижу целый день со своими книжками, небось, уже все забыли, что у нас библиотека есть, - Элеонора грустно улыбнулась. - Ты домой сейчас едешь?

- Ага. Премию сегодня получила, вот, думаю, не накрыть ли себе поляну на радостях.

Элеонора переложила из руки в руку пакет.

- Может, зайдешь ко мне ненадолго? Чайку попьем, поболтаем... Надо же, сто лет тебя не видела, ты и не изменилась почти.

- А что, идея, - легко согласилась Женя. – Мне... я как раз хочу вас кое о чем поспрашивать. Автобус только минут через десять будет, давайте пока купим себе коробку конфет.

***

Элеонора Викторовна налила в чашки горячий чай.

- Тебе с сахаром, Женя?

- Пожалуй... нет, - отказалась та. С таким количеством сладкого недолго всю стройность растерять. Хотя младшие Павлишины и поддерживают ее в тонусе, но всё же злоупотреблять не следует.

Окна библиотекарши выходили во двор; напротив виднелся Женин дом. Во дворе было безлюдно, игроки в «козла» куда-то ушли.

- Так ты хотела со мной о чем-то поговорить? – напомнила Элеонора. В автобусе они общались на отвлеченные темы: цены, погода.

Женя кивнула.

- Элеонора Викторовна, а вы хорошо знали мою бабушку?

- Ну... ее вообще мало кто знал хорошо, дама она была своеобразная, царствие ей небесное. Просто она считала меня своей подругой и почему-то мне доверяла. Впрочем, я никогда не подводила ее.

Жене показалось, что во дворе возникло какое-то движение, но, когда она посмотрела туда, там по-прежнему никого не было.

- Вот как... - сказала Женя, дуя в свою чашку. – Своеобразная? А в чем это выражалось? – и, прежде чем Элеонора успела ответить, выпалила: - Она когда-нибудь рассказывала вам о... Мясорубщике?

Элеонора сложила руки под подбородком и некоторое время молчала, прикрыв глаза.

- Это... какой-то секрет? – смутилась Женя.

- Да нет, какие теперь секреты, - произнесла Элеонора. – Но, знаешь... темная это история с Мясорубщиком. Сразу скажу: я никогда не думала, что у твоей бабушки... не всё в порядке с головой. Но одно время она придерживалась очень странной теории, и, расскажи она об этом кому-то, кроме меня, ее запросто могли упечь в сумасшедший дом.

- Что, бабушка изучала аномальные явления?

- Нет, бабушка... Людмила Ильинична... была следователем прокуратуры. Просто однажды она сама столкнулась с аномальным. Но, задолго до этого, ей поручили установить личность неизвестного, задержанного ночью на окраине Люберец – патрульный принял его за пьяного и доставил в отделение, и только там стало ясно, что этот человек – сумасшедший. При обыске в кармане его пальто обнаружили потрепанную книгу – настолько старую, что она, судя по всему, стоила немалых денег и, возможно, была украдена из какого-то музея. Человека этого поместили в психиатрическую больницу, а твоя бабушка – тогда только начинавшая работать в прокуратуре – выясняла, кто это такой, что с ним случилось, и откуда у него эта книга. Книгу показали эксперту, и он подтвердил, что издание раритетное и очень дорогое, особенно, если найти покупателя из числа зарубежных коллекционеров. Довольно быстро Людмила Ильинична выяснила, что неизвестный – профессор истории Хаткевич, до недавнего времени работавший в одном из московских вузов. Его единственная родственница – двоюродная сестра – показала, что около месяца назад Хаткевич отправился в командировку в Норильск, и на тот момент был совершенно вменяем. Позже в милицию поступило заявление от женщины, сдававшей приезжим комнату в коммуналке – у нее пропал жилец. Получалось, что Хаткевич приехал в Люберцы пригородным автобусом, с чемоданом, собранным для командировки и снял комнату на длительный период. Но вот что он делал в городе и почему соврал своей сестре... - женщина умолкла, а заинтересованная девушка задала очередной вопрос:

- А сам он хоть что-нибудь говорил?

- Самое связное, что услышала от него твоя бабушка: «Нельзя на них смотреть! Нельзя мешать, когда они готовят себе пищу!». Понять это можно было так, что речь идет о живых мертвецах, причем Хаткевич уверен, что видел их. По заключению психиатра, причиной его сумасшествия стал сильный испуг. «Если они приходят во сне, - говорил Хаткевич, - нельзя стоять к ним лицом! Нельзя, чтобы они запомнили в лицо, потому что тогда они придут! Только в кошмарах мы видим их, а они видят нас, и тогда им известно, куда идти!».

- И что с ним стало потом?

- Ну, потом Хаткевич умер, и дело закрыли, поскольку заявлений о пропаже раритетной книги не поступало. А книгу сдали в спецхран библиотеки МВД, где я, кстати, работала.

- Элеонора Викторовна, так что же это была за книжка? – спросила Женя, беря конфету.

- Она называлась «О природе каннибализма», автор – барон Шварцкап, то есть, как ты понимаешь, напечатана она еще до революции. Мне удалось найти короткую справку: Шварцкап – состоятельный дворянин, много путешествовал, увлекался оккультными науками. Опубликовал сборник собственных статей, но тираж был уничтожен с санкции начальника Охранного отделения – усмотрели крамолу, хотя и не понятно, какую.
Должно быть, Хаткевич где-то достал уцелевший или авторский экземпляр. Шварцкап рассматривает обычаи и ритуалы людоедства у диких народов, в том числе и тех, что обитают в северных районах России. Похоже на попытку вычленить из ряда этнических групп некоторые, обладающие, скажем... сверхъестественными способностями, и объяснить такие способности поеданием себе подобных. По просьбе Людмилы Ильиничны я сделала ксерокопии нескольких страниц, посмотри дома, возможно, ты их найдешь. - Элеонора отвечала на вопросы спокойно, с интузиазмом, а Женю это очень заинтересовало:

- Я поищу. Но вы сказали – бабушка сама с чем-то подобным столкнулась. Как это произошло?

В квартире вдруг погас свет. Вздрогнул и замолчал старый холодильник.

- Пробки, что ли? – Женя приподнялась.

Выглянув в окно, Элеонора качнула головой:

- Да нет, похоже, это что-то на подстанции. В соседних домах тоже света нет. Ничего, пока еще не так уж и темно.

- Ладно.

- Так вот, слушай. В декабре восьмидесятого года из Люберец поступило сообщение о жутком двойном убийстве.

Жертвами стали пожилые супруги, проживавшие на окраине города, невдалеке от промзоны. Оба имели судимости и состояли на учете в милиции. Производя плановый обход, участковый позвонил им в дверь, никто не открыл, и он решил зайти позже. Придя через два часа, он столкнулся на лестнице с соседкой поднадзорных, которая пожаловалась на ужасный запах из их квартиры – «будто бы что-то сгорело» и «кажется, у них газ потёк». На звонки опять никто не ответил и тогда участковый решил взломать дверь. Мужа и жену он нашел внутри мертвыми: у обоих была вырезана часть внутренних органов, в том числе селезенка и печень... кажется, еще поджелудочная железа. Но дальше начались разногласия между участковым и бригадой медэкспертизы. Эксперты утверждали, что смерть наступила задолго до того, как участковый вскрыл квартиру, с небольшим интервалом: первым погиб муж, примерно через двадцать минут – жена. Однако, по словам участкового и привлеченных им понятых, взломав дверь, они обнаружили, что супруги еще ДВИГАЛИСЬ – бессмысленно, бесцельно бродили по малогабаритке, держась за стены и не обращая внимания на появившихся в квартире людей. От этого зрелища одна из понятых упала в обморок. Обои были перепачканы кровавыми отпечатками ладоней.
Источником отвратительного запаха были сковородка и две кастрюли, стоявшие на плите и содержавшие остатки мелко нарубленного и тщательно приготовленного мяса – это и были грубо удаленные у жертв органы. Рядом на столе лежал окровавленный кухонный нож. В квартире также ощутимо пахло газом.

Оперативники быстро опросили жильцов и узнали, что около полудня возле дома был замечен незнакомый человек; двое из опрошенных видели, как он входил в подъезд. По составленному фотороботу был опознан рабочий текстильной фабрики, некто Раскроев; незадолго до убийства он не вышел на смену и с тех пор отсутствовал. Раскроева объявили во всесоюзный розыск, но, как показали дальнейшие события, он находился в Люберцах либо где-то совсем рядом. Потому что в течение следующих двух недель произошло еще восемь таких же убийств – там же, в пределах промышленной зоны. Всякий раз у погибших была вскрыта брюшная полость, отсутствовала часть органов, а на кухнях обнаруживались признаки того, что органы подвергались «готовке», после чего убийца употреблял их в пищу.
Странно, что убийства продолжались, несмотря на интенсивные оперативно-розыскные мероприятия при существенном усилении личного состава. Сотрудники милиции между собой называли убийцу-каннибала «Мясорубщик».

- Какая... какой кошмар! – вырвалось у Жени. Ее передернуло.

- Да, все считали это кошмаром. Людмилу Ильиничну серьезно беспокоило, при каких обстоятельствах убийца пристрастился к поеданию человеческого мяса, и – здесь ее просто отказывались понимать – не привело ли это к морфологическим изменениям организма. Она не очень-то распространялась по поводу своих соображений, но как-то упомянула, что изменения могли пойти не только на уровне биологии. Похоже, она здорово запуталась с этим расследованием. Формально она курировала розыски Раскроева, но неоднократно докладывала начальству, что ищут они, возможно, кого-то совсем другого. В конце концов, ей дали добро на отработку других версий, но она тут же потребовала, чтобы по Раскроеву было заведено отдельное дело.

- Что такого необычного в этом Раскроеве? – спросила Женя, отхлебнув остывший чай.

- Да всё необычно. Он служил в армии, в танковых войсках. Во время штабных учений танк его взорвался. Экипаж сгорел до... прости меня, до головешек. Что осталось, собрали в цинковые коробки и отправили родителям с припиской: ваш сын, дескать, погиб при исполнении воинского долга. На этом всё как будто должно было закончиться, если бы вскоре Раскроев не появился дома, в Люберцах – день в день, когда должен был вернуться из армии.

- Как это? – изумилась Женя.

- Ну, как – я не знаю. Родители его успели умереть – не выдержали горя – но якобы его видели бывшие друзья. Своё «воскресение» он всем объяснял по-разному. Кому-то сказал, что на самом деле его перепутали с другим человеком, и в танке погиб не он. Кому-то – что травмы и ожоги оказались не такими уж серьезными. В общем, даже если собрать вместе всё, что он наплёл, всё равно непонятно, что же там было в действительности.

Людмила Ильинична запросила документы в отделе кадров текстильной фабрики. Трудовую книжку завели на имя Андрея Раскроева, причем на основании военного билета – паспорта у Раскроева не было. Он его потерял, но из-за нехватки работников директор в виде исключения дал ему время восстановить паспорт. Но сам военный билет был явно поддельным.

- Явно поддельным? – переспросила Женя. – Как же тогда его приняли в отделе кадров?

- Явно и неявно... - поправилась Элеонора Викторовна. – На первый взгляд, билет был подлинный. Людмила Ильинична мне потом говорила – рассматриваю его и понять не могу, что ж в нём не так?! И вдруг увидела – текст на печати отражен зеркально, задом наперед.

- Кому и зачем понадобилось таким образом документ подделывать?

- Именно. Кому и зачем? В голове не укладывается – зачем? Людмила Ильинична была человеком с сильной интуицией. Она уже тогда для себя решила – тут не афера, не просто подделка документов. Что-то похуже.

Дальше всё стало еще непонятнее. В военкомате, естественно, военного билета за таким номером никогда не выдавали, кроме того, там имелись совершенно точные данные, что Андрей Раскроев на самом деле погиб во время маневров. Но Людмила Ильинична добралась до командира части, где проходил службу Раскроев, и он в конце концов нехотя признался: может быть, не наверняка, но ВОЗМОЖНО, что сержанта Раскроева во взорвавшемся танке не было. Почему он так считает, командир не сказал. ЧП расследовали особисты, результаты они засекретили, а всем свидетелям, включая, кстати, и представителей генштаба, было строго-настрого предписано факт инцидента не разглашать.
Всё это Людмила Ильинична изложила начальству, но ей поставили на вид, что она слишком свободно интерпретирует простые факты, и предупредили о служебном несоответствии. Тогда она продемонстрировала военный билет Раскроева с «зеркальной» печатью, и ее чуть не обвинили в фальсификации...

- Выглядит так, - задумчиво сказала Женя, - словно кто-то очень не хотел, чтобы Раскроевым занимались вплотную. Кому-то УЖЕ что-то было о нем известно...

- Вот-вот, - закивала Элеонора. – Твоя бабушка говорила то же самое. Когда ее всё-таки отстранили от следствия, она впервые сказала мне, что Мясорубщик, по ее мнению, не человек. И еще – что все его жертвы страдали расстройством сна и нередко будили своих соседей, потому что во сне кричали. К этим крикам успели настолько привыкнуть, что просто не обратили на них внимания в моменты совершения убийств. Кроме того, во сне они видели одно и то же...

- Очень похоже на бабушку! – не сдержалась Женя. – Это – так, потому что вот это – вот так. И без объяснений.

- Верно, но ей ведь приходилось осторожничать – даже те, кто будто бы наблюдал НЛО, порой оказывались на лечении под присмотром комитетчиков, а Людмила Ильинична ударилась в полнейшую мистику. Откуда она всё это взяла, боюсь даже представить; оказалось, она по собственной инициативе доследовала дело Хаткевича, уже когда официально его сдали в архив. И обнаружила что-то такое, во что сама вряд ли верила до конца.

Она говорила, что в местах, заселенных людьми, обитают некие сущности... или субстанции, или фантомы. Они рядом с нами, но мы их не видим, а они не видят нас. Но они нас ищут. Когда-то они были людьми, однако что-то изменилось для них в законах природы... или же сами они слишком грубо эти законы нарушили. Вот и превратились в невидимые и невидящие... пустые места. Но иногда мы можем столкнуться с ними в страшных снах – тогда они следуют за нами, ведь их терзает голод, а у нас есть то, чем этот голод утолить...

Извини, Женечка, кажется, я совсем тебя заболтала. Хорошо, что электричество включили. Не хотелось бы весь вечер просидеть в темноте...

***

Уйдя от Элеоноры Викторовны, девушка умудрилась растянуть трехминутный путь через двор до своего подъезда на полчаса. Она никак не могла собраться с мыслями. Ей трудно было представить, что бабушка работала следователем по особо важным делам. Оглядываясь назад, Женя признавала: да, бабушка сохранила в себе много черт, свойственных людям, долгие годы прослужившим в органах охраны правопорядка – властная решительность, жесткость, проницательность, умение видеть собеседника насквозь. Но это еще не всё.

За внешней твердостью скрывался страх – не просто за свою жизнь.
Следователям нередко приходится опасаться, что один из посаженных в тюрьму преступников, выйдя на свободу, однажды выберет момент и отомстит. Страх, который бабушка никому и никогда не показывала, был совершенно другого рода. О своём последнем «клиенте» она знала что-то такое, что выводило его из ряда обычных бандитов.
Может быть, следствие, которое вела бабушка, каким-то образом всё же нарушило планы Мясорубщика, и нарушило серьезно. И потом, после увольнения из прокуратуры, после переезда в этот район бабушка днем и ночью ждала, что Мясорубщик придет к ней.

Бабушкина тревога была настолько сильной, что однажды, когда ночью раздался звонок в дверь, она не выдержала и проговорилась внучке, кто это мог быть. Женя, стоявшая посреди детской площадки, невольно попятилась, глядя на дверь подъезда. Неужели именно ОН тогда молча ждал на лестничной клетке???

Присев на каруселях, Женя механически достала сигарету и закурила.
От шоссе Петля до Люберец – полтора часа пешком. При условии, что Мясорубщик оставался там и знал, где поселилась его главная противница (разгадавшая или почти разгадавшая его тайну), ему не составило бы труда наведаться в этот район. И той ночью, когда Женины родители остались на переработку, он, кажется, именно это и сделал.
Кем бы ни был Мясорубщик – человеком во плоти или, как выразилась Элеонора – «субстанцией» - он, вероятно, не способен выйти за определенный ему ареал активности. Люберцы. Город, где совершались зверские убийства, сопровождавшиеся явлениями аномального порядка. Люберцы и ближайшая к ним местность. Именно рядом с Люберцами милиция задержала профессора Хаткевича, который:

А. Имел при себе старую книгу «О природе каннибализма»;
Б. Нёс бессвязную чушь о живых мертвецах и о ком-то, кто готовит себе пищу и не терпит при этом помех;
В. Сошел с ума от страха.

Дома Женя долго не решалась снять куртку и сбросить туфли. Где-то глубоко в подсознании зрело ощущение, что рядом происходит ЧТО-ТО УЖАСНОЕ, как тогда, в ее детском кошмаре. Ей казалось – переодевшись в домашнее, она станет чересчур уязвимой. Длинный теплый халат помешает ей бежать, если возникнет необходимость в бегстве.
Промедлив достаточно, чтобы устать стоять в прихожей, девушка прошла в бабушкину – «маленькую» - комнату. Она редко заходила сюда – только подметала пол и вытирала пыль. Жене не требовалось слишком много жизненного пространства, к тому же, здесь ей всегда становилось не по себе, словно вот-вот откроется дверь, и войдет бабушка. В комнате почти ничего не изменилось за три года – с того дня, когда рухнувший поперек улицы подъемный кран раздавил Жениных родителей; бабушка умерла двумя неделями раньше.

- Надеюсь, бабуль, ты не будешь сильно против, - пробормотала Женя, открывая книжный шкаф. Здесь бабушка хранила какие-то документы, вроде личного архива. Полки шкафа были плотно уставлены старыми книгами. В последний раз Женя открывала его, еще когда училась в десятом классе – ей срочно понадобилось найти какой-то роман Шолохова, и бабушка сказала, что у нее должен быть. Верхняя полка имела дополнительное отделение сбоку; там лежала не толстая стопка тетрадей. Женя осторожно достала их и перенесла на тахту.

Просматривая тетради, она убедилась, что это были планы и конспекты лекций по криминалистике.
- Ничего интересного, - с некоторым разочарованием подумала Женя, открывая последнюю тетрадь, и тут же поняла, что держит в руках бабушкин дневник. Вернее, не совсем дневник, скорее, журнал. Записи были не датированы, лишь на обложке выведено крупными цифрами «1981».

Первые же строки как-будто вернули девушку обратно на кухню Элеоноры Викторовны, только теперь с ними рядом стояла покойная бабушка, дополнявшая рассказ ей одной известными деталями.

«Кто такой Раскроев?

Точно не установлено, был ли именно он Мясорубщиком. Однако я потратила достаточно много времени, копаясь в его прошлом, и могу лишь сказать, кем он не был. Он не был нормальным человеком. Я вычислила эпизод, когда он впервые проявил свою ненормальность – это случилось еще в школе. На уроке труда одноклассник Раскроева по неосторожности отсёк себе палец; пострадавшего перевязали и вызвали «скорую помощь», однако отсеченный палец найти ТАК И НЕ УДАЛОСЬ. Учитель труда видел, как Раскроев подобрал его, выскочил в коридор и съел. Прожевал и проглотил так быстро, что трудовик не успел ничего сделать. Единственный, кто узнал об этом – директор школы, но он, понимая, какие последствия повлечет за собой огласка, вступил в преступный сговор молчания с учителем труда.

Согласно воспоминаниям школьных учителей, Раскроев был гиперсенситивен. Мне рассказали, что в седьмом классе погибла девочка, сидевшая с ним за одной партой, и он первый откуда-то знал, что она утонула - причем, в тот момент об этом не знали даже её родители».

В следующей записи бабушка ушла в сторону от темы Раскроева.

«Незрячие, о которых пишет Шв-п – вовсе не племя дикарей-каннибалов. Это – обособленные в пространстве и времени (посмертно) личности, чье состояние вызвано ошибками в некоем ритуале, включающем в себя поедание человеческих органов».

Женя несколько раз перечитала этот абзац. Всё-таки бабушка даже наедине с собственным журналом-дневником упорно не желала изъясняться напрямик. Написанное далее привело Женю в полное недоумение.

«Под большим секретом и буквально на полминуты, мне показали выдержку из внутреннего циркуляра КГБ. Это ни много ни мало ориентировка на «имитированных людей». Там указывается: могут иметь при себе удостоверения личности, соответствующие стандартному образцу, не слишком новые; при этом номер удостоверения, одна из аббревиатур и т.д. обязательно содержат посторонний символ или дробную цифру. Ни одна организация выдачу такого удостоверения не подтвердит.

Неизвестные науке силы вселенной при определенных обстоятельствах создают и внедряют в мир «свои варианты людей». Либо путём «прямого копирования» - замена человека его точной копией (предшествует уничтожение оригинала), либо – генерацией абсолютно нового существа. Для второго случая характерна полная невозможность отследить какую-либо биографию субъекта.

Как «имитированные люди», классифицированы некоторые серийные убийцы, маньяки-некрофилы, людоеды».

Последнее предложение дважды подчеркнуто.

Опять о Раскроеве.

«Я считаю, что выход патологии Раскроева на пиковую стадию совпал во времени с призывом в вооруженные силы, причем знаковая перемена наступила в те несколько дней, когда Раскроев вместе с другими призывниками направлялся к месту службы.

Из-за технической неполадки поезд задержался в пути, точное место стоянки – станция Почаево. Это малонаселенный район; живут здесь только сотрудники станции и их семьи. Далее в радиусе восьмидесяти-ста (по примерным оценкам) километров в лесах можно не встретить ни одного человека. В Почаево произошел инцидент, впоследствии скрытый командованием в/ч: один из призывников пропал из поезда и отсутствовал почти трое суток. Это был Раскроев. Он вернулся буквально за час до отхода поезда. Из его объяснений следовало, что он заблудился в лесу, отойдя от станции на совсем небольшое расстояние.
Возможно, это совпадение, но в книге Шварцкапа Почаево указано как место, где были встречены Незрячие.

По прибытии в часть сопровождающий офицер доложил о случившемся, но Раскроев в дальнейшем нареканий не вызывал, и самовольная отлучка осталась без последствий.
Выяснить подробности службы Раскроева мне не удалось, за исключением того, что он быстро получил звание сержанта за успехи в боевой подготовке. Какие именно обстоятельства предшествовали событиям на маневрах, мне также неизвестно.
(Не слишком ли часто с именем Раскроева связаны замалчивания и сокрытие фактов?)».

«По результатам беседы с комчасти.

Явно что-то не договаривает.

Через знакомых вышла на офицера особого отдела, возглавлявшего расследование. Он согласился встретиться со мной при условии, что его показания не пойдут в дело. С его слов экипаж, в который входил Раскроев, открыл огонь на поражение по другим танкам. Это объясняет возникшую на полигоне сумятицу, неявно, но отраженную в следственных документах. После первых залпов вряд ли вообще кто-то понял, что творится. И только через минуту или две. из штаба отдали команду стрелять по машине Раскроева. Особист непроизвольно делает акцент на фамилии Раскроева, словно именно он записан в виновники. Но тут всё не так просто. Раскроев был всего лишь механик-водитель, он не мог одновременно вести танк и при этом стрелять. Вывод: Раскроева ликвидировали по заранее разработанному плану, причем – пожертвовав остальными членами экипажа».

Женя растерянно опустила тетрадь на колени. Раскроев. Почему его решили убить, причем способом, не оставляющим шансов на выживание – взорвав танк? Какая информация о нем разошлась по закрытым каналам спецслужб? Чем вызван резкий отказ бабушкиных начальников разрешить отдельное расследование по Раскроеву?

Когда этот человек был заявлен главным подозреваемым в люберецких убийствах, никто не возражал. Были уверены, что всё равно его не найдут, и поэтому не беспокоились? Повод для беспокойства мог появиться в случае, если бы кто-то начал разбираться с Раскроевым подробно и безотносительно актов каннибализма в промзоне. Тем более, если следователь, взявший на себя эту задачу, осознает, в ЧЕМ ИМЕННО должен разобраться, а бабушка наверняка дала понять, что уж она-то осознает это четко.

Тетрадь чуть не соскользнула на пол, Женя едва успела подхватить ее – откуда-то из середины выпал листок бумаги. Подняв его, девушка решила, что это одна из тех ксерокопий, которые Элеонора Викторовна делала для бабушки. Текст был набран крупным, явно не современным шрифтом и пестрел «ятями».

«...и печень, равно как селезенка и большинство органов, в животе расположенных, черпают жизненное начало из Первоисточника. Они – Носящие Жизнь. Вынутые из тела, выпаренные и прогретые в течение Особого времени, они очищаются от грязи телесной, и жизнь первоисточная, что в них содержится, войдет в поглотившего их беспрепятственно и мгновенно; к годам его прибавится вчетверо, ибо то – Чистое начало.
Но следует блюсти осторожность, пока приготовление не завершено и готовое не съедено. Оболочка органа истончается, и Жизненное неустойчиво в нем, может наружу выплеснуться и уйти, как из пробитого шара воздух. А может и обратно вернуться, туда, откуда орган Носящий отделен был».

Если это отрывок из книги «О природе каннибализма», барон Шварцкап излагал свои мысли вычурным, утрированно-архаичным языком, напуская слишком много таинственности. Жене хотелось надеяться, что напечатанные с большой буквы определения (Жизненное. Орган Носящий) призваны скрыть ту печальную истину, что результаты исследований барона больше надуманы, чем основаны на реальных фактах. Но почему-то от прочитанного у Жени зашевелились волосы на голове.

Каким-то образом снятый на ксероксе текст перекликался с сегодняшним днем.

Женя посмотрела на часы – кстати, день уже почти закончился. Завтра ей присматривать за младшими Павлишинами, изредка всерьез жалея о том, что она не может своими руками сдать их в интернат для трудных детей.

Она долго не могла заснуть. Ей казалось, что она слышит какие-то звуки, не то из-за двери, не то из-за стены. Потом усталость всё же взяла своё, и Женя забылась некрепким, тревожным сном.

***

Во сне она видела площадку перед дверями своей и Ксюхиной квартир. Но самой Жени на площадке нет – она спит в своей постели. За дверью Коваленко царит безмолвие. Но Женя точно знает – Ксюха там, у себя. Вопрос – одна ли?

Нет, Ксюха не одна. Этот человек в серой кепке – он вместе с Ксюхой. И они провели наедине двое суток. Чем занимались? Вульгарный и совершенно простой ответ кажется вопиюще неверным – какая-то чужая атмосфера повисла над площадкой. Не похоже, что у Коваленко веселье и развлекуха.

Воображение подсказывает возможные сцены в квартире. Может быть, Ксюха пытается разговаривать с новым знакомым. Она щебечет всякие глупости, задает дурацкие вопросы... он не реагирует. Он просто молчит и смотрит на Ксюху. Для него она всего лишь глупая женщина, готовая впустить к себе в дом... постороннего.
Но, ведь так не могло продолжаться два дня и две ночи. Даже бывшая ресторанная певичка, при всей своей недалекости, должна была в конце концов заметить: новый знакомый ведет себя не так, как положено. Так что к этому моменту события уже приняли другой оборот. Какой именно? Может быть, Ксюха просто психанула, может быть... догадалась, что обращается не к человеку... что тот, с кем она пытается разговаривать, не слушает ее... а просто ждёт.

В квартире Коваленко раздается звонок. Он глухим эхом разносится по углам, разбивая на осколки мёртвую тишину. Но эхо смолкает, и тишина вновь собирается в единое целое...
Женя открыла глаза и с ужасом поняла – в ЕЁ дверь звонят уже не первый раз.
Она отбросила одеяло, медленно поднялась на ноги. На цыпочках, осторожно обходя скрипящие паркетины и ступая лишь на те, что не отзывались писклявым протестующим звуком (характер своего паркета Женя знала наизусть), она вышла в прихожую. Дыхание в груди замерло само собой. Прильнула к глазку.

На площадке стояла Ксюха. В тот момент, когда Женя разглядела ее, она находилась у противоположной – дальней – квартиры, но, словно зная, что соседка проснулась и смотрит на нее в глазок, вдруг в три быстрых шага оказалась прямо перед Жениной дверью.

- Ксю... Ксюха... - пролепетала Женя. Но горло ее наотрез отказалось воспроизводить звуки, и она сама не услышала своего голоса.

- Женька, - сказала Ксюха.

Женя едва не закричала. Ксюха ЗНАЕТ, что она ее видит. Но, ведь она подошла так ТИХО!

Не в силах оторваться от глазка, не в состоянии сделать ни единого движения, девушка была уже невольным наблюдателем. Ксюха, не торопясь, наклонилась – глазок был врезан на высоте чуть больше метра – и линзу словно накрыла черная дыра. Это был Ксюхин рот – она ведь всегда говорила «в глазок», касаясь его губами.

Она всегда так делала. Но... Женя была уверена – за дверью стоит какая-то другая Ксюха. С ней что-то произошло за то время, что она провела в своей квартире с тем человеком.
Ксюхе нельзя открывать. Что-то запредельное, несущее с собой смерть... находится рядом с ней. Может быть, это Он, тот человек в надвинутой на глаза кепке – отправил ее, чтобы выманить Женю из квартиры.

Где-то в обшивке двери есть щель. Это совершенно точно. Ксюха обращается к Жене, и свистящий шепот ледяным потоком просачивается в прихожую.

- Женька, впусти меня. Ты же слышишь. Впусти меня, Женька. Мне надо где-то пересидеть ночь. Потом меня заберут. Я должна пересидеть ночь.

Чёрная дыра смыкается, отдаляется от линзы глазка. Женя снова отчетливо видит Ксюху. Она стоит неподвижно, пристально глядя на Женину дверь. Глаза Ксюхи тускло мерцают в свете лампы на потолке.

- Уходи, Ксюха, - прошептала Женя.

Преодолев оцепенение, она повернулась, и, также на цыпочках, пошла в комнату. Села на кровать и закуталась в одеяло. Ее трясло от страха, а в голове еще слышались Ксюхины слова: «Мне надо пересидеть ночь. Потом меня заберут».

В этих фразах – какое-то послание, подумала Женя. В другой ситуации они звучали бы совсем иначе. Но сейчас – ночью, произнесенные странной, словно чужой, женщиной на лестничной площадке – они обрели зловещий смысл.

Что-то ударилось об оконное стекло. Женя подскочила, ее расширенные от испуга глаза метнулись к окну. Она не сомневалась, что сейчас увидит Ксюху. Ксюха прошла по карнизу и теперь стоит за ее окном, водя пальцами по стеклу. Но та Ксюха, которую знала Женя, ни за что не пошла бы по карнизу. Да и пройти там нереально – слишком узко.
За окном никого не было. Никого и ничего – только чернильная ночная тьма, скудно разбавленная светом уличных фонарей. Женя коснулась прохладного стекла горячим лбом, задержалась, слушая, как колотится сердце. Стекло замутнело от дыхания.
ЗАПОТЕЛО.

Не веря собственной догадке, Женя отшатнулась от окна.
Ксюха говорила с ней, и рот ее накрывал глазок. Но глазок НЕ ЗАПОТЕЛ.

С этой деталью послание расшифровывалось легко, четко и... и настолько понятно, что кровь стыла в жилах.

Ксюха разговаривала, НЕ ДЫША. Вот почему ее шипение в глазок напоминало шелест прорезиненного плаща. Словно кто-то медленно дул в пластмассовую трубку.
Но живой человек не может говорить, не дыша. По крайней мере, Ксюхе это точно не пришло бы в голову.

Она вышла на лестничную площадку мёртвая.

***

Остаток ночи Женя провела, забившись в самый дальний от окна угол, за кроватью, сидя на корточках и сжимая в руках молоток. Как будто он мог чем-то помочь, если бы мёртвая Ксюха сама или при помощи человека с мраморными глазами открыла ее дверь и вошла в квартиру...

А потом наступил рассвет, и ночная жуть начала, как обычно, уходить, рассеиваться. Но Женя понимала: ее страшное видение не было просто ночной галлюцинацией, плодом не в меру разыгравшейся от чтения бабушкиного журнала фантазии. Ксюха Коваленко на самом деле разговаривала с ней, касаясь губами дверного глазка.

Женя не видела и не слышала, как Ксюха, подождав еще немного на площадке, зашла к себе. Но там она провела не больше минуты или двух. Вскоре она вновь покинула свою квартиру и медленно, словно нащупывая ногами ступеньки, пошла вниз по лестнице. Если бы кто-нибудь в этот момент двигался навстречу и взглянул ей в лицо... смерть от разрыва сердца была бы для этого человека лучшим выходом. Всё что угодно лучше, чем всю оставшуюся жизнь помнить увиденное и знать, что однажды, войдя поздней ночью в свой подъезд, ты разминулся с трупом. Обостренный слух сжавшейся в комочек Жени уловил лишь глухое поцокивание каблуков-шпилек, когда Ксюха спускалась к первому этажу. Но Женя даже не обратила на это внимания.

...Пора было собираться на работу. По-прежнему леденея от страха и впадая в панику при мысли о том, что скоро придется выйти на лестничную клетку, Женя через силу умылась, почистила зубы. Выпила кофе и докурила оставшиеся сигареты. Она уже здорово опаздывала, но сейчас это просто не имело для нее значения. Прочитав придуманную на ходу молитву:

– Господи, боже, избавь меня увидеть то, что видеть мне не положено, ибо я слабый человек» - Женя собралась с духом и выглянула наружу.

Но там не было абсолютно ничего интересного. Или страшного. Поворачивая ключ в замке, Женя искоса глянула на обитую коричневым кожзаменителем Ксюхину дверь, которая была плотно закрыта, но заперта или нет – так не скажешь, а проверять Женя, естественно, не решилась. И только на первом лестничном марше она увидела один из тех следов ночного кошмара, который не рассеялся и не растворился с наступлением утра.

На ступеньках виднелись пятна накапавшей, уже свернувшейся крови.

Держась за перила, Женя вышла на улицу, надеясь на то, что встретит по дороге живую Ксюху, и та попросит у нее денег на пиво. Это будет лучшим и единственным доказательством того, что в фазе кошмара Женин мозг не перехватывал образы из реального времени, а просто их порождал внутри себя.

Но Ксюху встретили несколько раньше, и совсем другие люди. Когда Женя завернула за угол ближайшего к автобусной остановке дома, навстречу ей медленно выехала милицейская машина...

Вечером к Жене пришел участковый инспектор, которого она раньше не видела; вместе с ним был мужчина, предъявивший удостоверение следователя. От них Женя узнала, что в пять утра ее соседку («Когда вы видели ее в последний раз, она показалась вам... нормальной?») заметил патруль из местного отделения. Ксюха медленно брела вдоль задней стены расселенного дома, неуверенной походкой, сильно шатаясь. Ее приняли за пьяную и остановили для проверки документов; впрочем, Ксюха на голос не среагировала, и пришлось ее взять за локоть. Ее остекленевшие, пустые глаза смотрели в куда-то в одну точку, мимо патрульных. В лучах восходящего солнца лицо Ксюхи быстро становилось мертвенно-синим. Она покачнулась и упала, ударившись головой о низкую железную ограду. Пока один из патрулей вызывал по рации «скорую помощь», второй обнаружил, что тело Ксюхи полностью остыло, а пульс не прощупывается, зато на коже отчетливо видны трупные пятна. Прибывшая бригада «скорой» констатировала смерть, наступившую не менее трёх часов назад. У патрульных возникли серьезные проблемы с объяснением того факта, что они обратились с просьбой предъявить паспорт к МЁРТВОЙ женщине, причем умершей где-то в другом месте, не там, за расселенным домом. Обоих временно отстранили от работы, но вскоре нашлись и другие свидетели, видевшие Коваленко идущей куда-то задворками за несколько минут до поступления на пульт диспетчера «скорой помощи» вызова.

Женя подозревала, что именно случилось с Ксюхой, но ей не с кем было поделиться своими подозрениями.

Мясорубщик сделал Ксюху донором. Выпотрошив несчастную женщину, он – на ее кухне, в ее посуде, на ее плите – приступил к готовке. В эти минуты Ксюха уже умирала, но случилось непредвиденное – поломка на подстанции. Прервалась подача электричества.
А у Ксюхи – наверное, у единственной в квартале – электрическая плита вместо газовой.
Конфорки остыли, и процесс извлечения жизненного начала был нарушен и пошел в обратном направлении. Вытянутая из Ксюхиного тела энергия устремилась назад. Но умирающее тело было уже не способно нормально принять и использовать ее. В результате Ксюха ненадолго обрела способность двигаться, и даже ее мозг – лишенный кислородного притока, но «включившийся» от притока энергетического – какое-то время еще выполнял свои функции. Это была, конечно, уже не жизнь – это был короткий отпуск с того света.
(Однажды, такое уже случилось – там, в Люберцах. Окно кухни, в которой Мясорубщик готовил своё адское блюдо, было открыто, и задувший ветер погасил огонь на плите. Ведь запах жареного мяса в квартире перемешался с запахом газа, словно где-то была утечка).
Ксюха, наверное, осознавала, что с ней произошло. И – почти наверняка – ей было страшно и одиноко. Вот почему она вышла на лестничную площадку и позвонила в дверь соседки, просила ее впустить.

Но Женя не могла выполнить ее просьбу.

Тогда Ксюха – выпотрошенная, с искромсанным животом, никому больше не нужная – словно поломанная кукла – в конце концов отправилась на улицу, а на ступеньки лестницы из-под ее пошловато-яркой кофточки сочилась кровь.

...Женя не решилась пойти на похороны. Она боялась, что увидит растерзанный живот покойницы. Правда, Ксюхина соседка снизу – пенсионерка, собиравшая деньги на венок – уверяла, что гроб закроют. Она же сказала Жене, что Ксюха, должно быть, предчувствовала, что с ней случится беда. В последние ночи она громко кричала во сне. Когда соседка, встретив Ксюху на улице, спросила, всё ли у нее в порядке, та вяло отмахнулась и объяснила, что ей снятся кошмары.

А еще девушка боялась, что среди провожающих окажется человек с белыми, как мрамор, глазами под козырьком низко надвинутой кепке. Или, что еще страшнее – она заметит его где-нибудь в стороне, между могилами.
- Впрочем, сейчас он, наверное, поблизости, - думала Женя, глядя вечером в окно. - Ведь у него так ничего и не получилось... Что бы ни привело его в этот район, именно здесь он нашел очередную жертву. Сейчас, он затаился – в одной из квартир расселенной пятиэтажки или в глубине разросшихся кустов. Ждёт нового донора.

Женя хотела выпить на ночь снотворное, но за ним надо было идти в аптеку. Да и утром она может проспать.

После всех пережитых страхов фаза кошмара наступит очень быстро. Накрывшись с головой одеялом, Женя долго молилась – как умела, своими словами, много раз повторяя одну и ту же фразу:

«Боже, всемогущий Господи, если во сне я увижу Его – сделай так, чтобы я успела отвернуться».

Автор: Олег Новгородов
Редактор: Maria